Виктор Шабуров — широко известный в узких кругах человек. Но на волне событий, связанных с очередной победой российских программистов из Санкт-Петербурга (СпбГУ) на чемпионате мира по программированию 2016 года, известность Виктора вновь вышла за пределы этих кругов.

Виктор не только является спонсором команд по спортивному программированию разного уровня и географии (команда СпбГУ — в том числе), он — предприниматель, инвестор и один из основателей компаний Looksery Inc., Handster Inc. и SPB Software.

Виктор Шабуров прошел путь от увлеченного математикой школьника из поселка под Екатеринбургом до технического директора компании Snapchat. Мы решили узнать о том, как это было, из первых рук.

Вы сначала сделали одну компанию, потом вы успели поработать в другой. Потом вы ушли в Opera. Потом вы сделали стартап, который в итоге был продан Snapchat за $150 миллионов, где вы сейчас работаете техническим директором.

Как это случилось? Как так произошло? Почему вы вообще начали заниматься этим в детстве? Что вас тянуло к программированию и, в частности, к спортивному программированию?

Интересный вопрос. Тут, на самом деле, Екатеринбург сыграл определенную роль. Лихие 90-е в Екатеринбурге: если хочешь выжить, нужно уметь крутиться. А так как я любил математику и выигрывал олимпиады, я попал в школу, которая в России считается четвертой лучшей школой – СУНЦ при УрГУ.

В тот момент я специализировался больше на математике, но в университете уже понял, что математикой сложно прокормиться и нужно заниматься IT. И у меня был хороший английский – его я тоже любил: вплоть до того, что телевидение на русском я не смотрел.

И когда я двинул в IT, так получилось, что знание английского меня больше направило в сторону общения с клиентами, заключения договоров, контрактов.

Вас из-за этого сразу окунули в деятельность, связанную с построением бизнеса, продажами?

Да. Но не то, чтобы меня окунули – я сам окунулся. Все началось с того, что я решил попробовать устроиться в какую-то крутую контору и выбрал самое страшное описание работы, где использовалась куча на тот момент страшных слов, как Java Servlets, Cobra (распределенная система). И я решил, что этим было бы интересно позаниматься и послал им свое резюме: написал им, что я все это умею… хотя я ничего не умел. И резюме к письму я прикрепить забыл.

Но у меня был телефон. На тот момент это была редкость. И они мне позвонили и говорят: «Вы забыли резюме, но приезжайте скорее к нам, потому что нам нужен специалист, который все знает». (Смеется).

Я приехал, и они мне начали что-то рассказывать… я ни слова не понимаю. И дальше я говорю: «ОК. Минутку». Беру кучу бумаги и начинаю записывать все, что они говорят, и при этом от них отворачиваться, потому что я не уверен был, что правильно слова писал, которые они произносили.

И чтобы они меня что-нибудь не спросили, я им сам начал задавать вопросы. Это защитная реакция: ты боишься, что тебя, как Штирлица, завалят, поэтому ты должен задавать вопросы сам. Я их спрашиваю: «Тут у вас администратор. Что он должен делать? Тут у вас group supervisor. Что он должен делать?» И вот так мы общаемся два часа.

И, как оказалось, эта компания была какой-то российской конторой, на которую свалили тендер на email-систему для Итальянского Министерства Сельского Хозяйства. И у них не было ресурсов. И они решили свалить все на меня. Когда разговор закончился, они сказали: «Все мы отдаем проект вам. Идите, делайте его». Я спросил: «Почему мне?» Они ответили: «У вас самый профессиональный подход. Приходили программисты, начинали спорить: это надо писать на той технологии, а не на такой. А вы не спорите, спрашиваете, что нужно нам. И вы единственный, кто это записывает. Мы верим, что вы поняли, что мы хотим» (Смеется).

И дальше я подумал, что такой серьезный проект нужно делать с каким-то серьезным спецом. На тот момент самый крутой в России был Василий Филиппов, который с командой тогда занял одно из призовых мест на чемпионате мира по программированию.

Я пришел к нему и говорю: «Смотри. Куча непонятного текста. Давай будем это делать». И таким образом возникла, по сути, компания, которая позже, после реструктуризации, называлась SPB Software, которую «Яндекс» купил за $38 миллионов.

Вы так легко говорите о том, что пришли к лучшему человеку в России. То есть для вас это норма? В вашем кругу общения из-за вашей деятельности всегда такие люди были? У вас много знакомых среди победителей олимпиад разных лет? Вы поддерживаете со всеми отношения?

Я учился на МатМехе СпбГУ. На МатМехе сильное программирование. И логично было подумать, что лучший – тот, кто с командой ездил на чемпионат мира и взял призовое место. Поэтому я к нему и пошел.

До этого вы не были знакомы?

На самом деле, немножко был знаком. Я его видел, но до этого мы тесно не общались.

После этого вы поработали в SAP, а потом основали первую собственную компанию, а не пытались искать какого-то работодателя. Почему это произошло? В SAP что-то случилось? Вы там патенты регистрировали, проработали 7 лет – порядочный срок. Почему вы после этого создали свой бизнес?

Скажем так, в тот момент, когда я вышел из SPB-software и уехал в Германию, в SAP работать, это был момент, так сказать, малодушничества. Я испугался, что бизнес не получится. А, например, Василий не испугался, и у них получился бизнес.

А то, что я ушел из SAP, это было логично. То есть, когда я с патентов какие-то деньги заработал, я решил инвестировать их в свой бизнес. И то, что мы запустили, это был App Store Handster, который как раз и начал с того, что продавал продукты компании SPB Software, а потом добавил кучу других разработчиков. Он стал крупнейшим в мире независимым Android App Store и в конечном итоге достиг 100 миллионов ежемесячных пользователей.

Он изначально был именно Android App Store до появления Google Play?

Не совсем. Он изначально был Windows Mobile App Store. Это было, конечно, до появления Google Play. А потом мы добавили другие платформы – Android, Symbian.

Эту компанию в 2011 году, как я понимаю, поглотили. Вы поработали в Opera некоторое время. После этого вы снова создаете свою компанию. А Handster вы как начали делать? Это идея пришла вам в голову, вы самостоятельно ее реализовали?

Тогда рынок выглядел следующим образом. Тогда у людей были в основном PDA, наладонники, которые не были подключены к сотовой сети. И мы знали, что 4% человек покупает софт на PDA. То есть, крохотная часть, а другие и вовсе не знают, что он есть.

И у нас была идея создать платформу, на которую мы сможем предустанавливать с OEM’мами, запустить схему обмена приложениями с покупкой. У нас была идея, что рынок-то – огромный, просто на него никто не вышел, за исключением этих 4%. Под это дело и был запущен Handster.

Потом появились девайсы с доступом к сотовым сетям, и эта проблема перестала существовать. Но мы уже к тому моменту набрали пользовательскую базу… где-то миллион пользователей в месяц, может быть…

Там интересная история: у нас была очень хорошая SEO-оптимизация и Google выпустил даже патч, («кофеин» назывался), который, в частности, нас грохнул. Это нас заставило перейти на производство, что называется, White label store для других компаний, и на этом мы начали получать хороший оборот. Мы выиграли сначала тендер на Hewlett Packard. Магазин назывался Hewlett Packard iPAQ Store и был на нашей платформе.

Потом мы запустили LG World Store, потом для Toshiba, потом для TIM Italy, TIM Brazil — мобильных операторов, и пошло-поехало.

Давайте еще пару слов про Opera?

Opera — очень классная компания, потому что меня там «били» практически каждый день, и из-за этого я научился строить бизнес и продавать решения. Это был очень хороший опыт.

Скажем так, до Opera я знал, как создать крутую команду разработчиков в России, но мы как-то шатко-валко продавали. В Opera я научился захватывать рынок: не то, что там продал… не продал, а смотреть, сколько есть рынка и отжать его весь, по максимуму.

Поскольку у меня был свой бюджет (нельзя было за рамки выходить), то продавцов я нанял в СНГ, в большинстве своем они были в Одессе. Мы создали что-то типа McDonald’s-ов для продавцов, где можно было нанять людей и кратко обучать, предоставлять им хорошую поддержку в виде аналитиков, графических дизайнеров и бросать их на баррикады. И устраивали им “мясорубку”: не продаешь — увольняем.

В результате команда продавцов, которую мы создали, стала настолько эффективна, что Opera уволила норвежских продавцов, потому что они были дороже и менее эффективны. Для меня это было большое достижение, что на русскоязычной среде можно построить не только крутую команду разработчиков, но и крутую команду международных продавцов.

У вас очень разносторонний опыт. Это интересно… Правильно ли я понимаю, что в Looksery вы появились в момент пивота идеи, но изначально эта идея принадлежит другим людям? Или я не прав?

Нет. Изначально мы все вместе создавали. Я спонсировал олимпиады на Украине, чтобы найти исключительных ребят. Юрий Монастыршин и его команда выиграли два раза чемпионат по программированию. Мы решили, что ребята настолько умные, что нам с ними обязательно нужно что-то сделать. Дальше мы три месяца обсуждали, что мы будем делать. Разные идеи обсуждали…

Надо знать, с какого угла можно зайти. Хороший угол – это «смотреть, что изменилось в hardware и какой прорыв произойдет в software после этого». Пример: социальные сети. Там прорыв произошел после появления цифровых фотоаппаратов, даже не столько интернета… Потому что интернет появился, а социальные сети не распространялись. Появились дешевые цифровые фотоаппараты, и после этого рванули социальные сети.

Навигационки появились после того, как GPS появился.

И мы увидели, что фронтальная камера на смартфонах – это что-то новое. При этом она искажает лицо и делает его толще, чем на самом деле. Идея была такая, что люди хотят лучше выглядеть, чем они есть. По крайней мере, точно не хуже. Поэтому нужно лицо отслеживать во время разговора и делать его чуть тоньше, то есть, более пропорциональным. Это изначальная идея была. А когда мы этого добились, мы решили: если на то пошло, то нужно и прыщи убрать, цвет глаз поменять, губы накрасить, косметику положить, в монстра превратить и так далее.

Я недавно разговаривал с Юрием Гурским, который как раз занимался MSQRD. Насколько часто вас с ними вообще сравнивали, и есть ли на самом деле подоплека какая-то? Кто раньше появился?

Мы уже были полтора года на рынке, потом они появились, уже после нашей продажи. Они содрали даже пользовательский интерфейс у нас. У Ди Каприо его лицо без спроса взяли, у Диснея – шапочку диснеевскую, у всех понемногу. Но технология была неплохая, должен признать.

Вы сильно в обиде или нет?

Нет, на тот момент я уже был счастливым [состоявшимся] человеком. Более того, когда меня спрашивали, не стоит ли на них в суд подать — они патенты нарушают, я говорил, что белорусская команда успешно пытается нас содрать, – пускай, их тоже кто-нибудь купит. Почему нет? Уговорил не трогать их.

В предварительном разговоре вы сказали, что подобного рода задачи – не тривиальные. Расскажите поподробнее, какие вызовы стоят перед человеком, который берется за такие задачи, с точки зрения разработки, создания какого-либо программного продукта?

Какими качествами надо обладать? Про победителей олимпиад – все понятно. Но им же однозначно требуются какие-то дополнительные навыки?

Они ничего не боятся – это хороший фактор. Если профессионалу поставить задачу, он поговорит с кем-то, наберется чужих мнений и скажет, что это нельзя сделать.

Если поставить задачу перед олимпиадниками, они скажут: «О! Надо ее решать». Идут и решают ее до тех пор, пока не решат. Вот это классное качество.

Второе качество (не знаю, осталось ли оно сейчас, но в мое время точно было) – нет авторитетов. Конкурировать с Facebook – нет проблем. Ты не боишься никого и любую американскую сильную контору без страха пытаешься «замочить». По крайней мере, на своем локальном рынке.

Давайте сменим тему. Давно вы уехали в штаты? Какие у вас ощущения от этого? Я этот вопрос задаю всем экспатам, потому что ответы интересные.

Я давно уехал в Германию. В штаты я переехал после сделки с Opera, 4 года назад. По сравнению с Германией, здесь хорошая погода, а тем более по сравнению с Россией. Особенно в Лос-Анжелесе, где я сейчас живу.

А так… я не являюсь критиком чего-то там. В России тоже есть плюсы.

А вот именно с точки зрения работы. Вот вы сейчас Director of Engineering в Snapchat. Может, вы что-то расскажете из собственных ощущений?

Я про Snapchat комментировать ничего не могу.

Меня, скорее, интересует переоцененный рынок труда, и стоит ли он того?

Америка дает отличный опыт в плане маркетинга и business development’a. Правда, не Лос-Анжелес, а Кремниевая Долина. Лос-Анжелес – немножко сонное место. Я бы сказал, Москва и то более живая.

Но Кремниевая Долина, конечно, — это жесть: все бегают с идеями, все питчат – мегаэнергетика. Но при этом надо тоже реалистично смотреть: там такие расходы, что команду содержать очень дорого.

Когда, например, у меня был Handster, то у нас в какой-то момент было примерно 10 человек. И мы зарабатывали чуть больше $1 миллиона в год. И этих денег вполне хватало. Более того, там прибыли была половина.

А у меня друг, который тоже с 10 человеками сидел в Кремниевой Долине, жил с мыслью: «если я сейчас не подниму следующий раунд – мне крышка». Денег не хватало.

Если у него был такой же масштаб, то миллиона бы явно не хватило…

А тут спокойно: «Можно еще парочку людей, нанять, попробовать вот это направление». Иметь команду где-то в Восточной Европе – звучит очень разумно.

Почему вы пошли в Snapchat? Это под NDA ваше попадает?

Это логично, раз сделка произошла.

Давайте поговорим про благотворительность. Вы давно этим занимаетесь плотно? Сколько времени у вас на это уходит? Как это все выглядит изнутри?

Сейчас я активно занимаюсь благотворительностью. Стал спонсором чемпионов мира ACM 2016 – петербургской команды. СпбГУ – ВУЗ, в котором я учился. Еще я год учился и в уральском университете (УрГУ) и заодно стал спонсором уральской команды – она серебро взяла. Это впервые за историю Урала. Очень хороший тренер Михаил Рубинчик. Он создал замечательную команду.

Я сам из маленького поселка. Для меня было большой удачей, что мне удалось заниматься наукой. Поэтому часть денег мы тратим, спонсируя кружки спортивного программирования примерно в 20 университетах России. Там ребята должны регулярно проходить тесты на CodeForces. Мы платим зарплату преподавателям, которые с ними занимаются. У них тоже есть возможность сыграть в чемпионате.

Но мы это делаем не в крупных городах, а больше в региональных – Ростов-на-Дону, Таганрог, Владивосток и так далее. Но безусловно это и часть бизнеса, потому что потом ребятам можно давать деньги, чтобы они уже делали свои стартапы.

Сейчас вы это практикуете?

Сейчас этим занимается моя жена, потому что я занят. Она проинвестировала одну команду на территории России – в Сочи. Команда собрана из олимпиадников: там чемпион мира по программированию, чемпион мира по математике – то есть, суперкоманда… ребята из «Яндекса», “Вконтакте” там. Называется — “Machine Learning Works”, что делают — секрет.

Виктор, а у вас есть дети?

Да. У меня трое. Я их пытаюсь приучить тоже к программированию, бизнес-программированию. Сейчас они делают свой проект, где дрон летает, распознает лица и с людьми разговаривает.

Давайте я вам задам два стандартных вопроса, которые всем задаю.
Совет тем, кто хочет стать классным разработчиком-бизнесменом: создать собственный стартап, выйти на рынок, продать/не продать или мир изменить… Что-нибудь такое есть?

Тут нужно просто начинать и делать. Это основная проблема для всех. Если ребята в школе учатся или в университете, то нужно учить математику… ну и программирование.

Если ребята прошли в чемпионат мира, то для них совет такой: ни в коем случае не идти работать в какой-нибудь Facebook, Google или «Яндекс». Их там засосет рутина. У них единственный шанс что-то крутое создать сразу после университета или на последних курсах. Если они в этот момент что-то свое запустят, у них еще нет ни жены, ни машины в кредит, ни дома в кредит. Они могут рисковать. Причем, не очень сильно: зарплату в стартапе можно платить себе весьма приличную.

У меня есть очень хороший знакомый, достаточно известный веб-дизайнер. Тоже русскоговорящий, кстати. Он очень часто говорит: «Какие стартаперы, например, в России? Это же надо жить у мамы дома, чтобы мама тебя кормила. Иначе откуда у тебя время на все это?». Вы об этом же?

Это больше про ранний период. Когда человек заканчивает универ или близок к его окончанию, у него еще нет никаких обязательств в виде семьи, кредитов, и он может lean start сделать. Ему не так много надо, и он может собрать команду единомышленников, получить инвестиции — например, от нас.

И мы все остальное за него сделаем: адвокатов нагоним, которые корпорацию зарегистрируют, пиарщиков нагоним, которые PR сделают, маркетологов нагоним… Профессиональных программистов, которые обычно нужны вокруг умной команды, поможем нанять. Мы знаем, как суперкоманду строить…

Мы – что-то вроде модельного агентства. Нам нужны вот эти звёзды, суперзвёзды. Им нужно заниматься тем, чем они любят заниматься: что-то креативное создавать, а процесс вокруг них мы умеем очень хорошо формировать.

А если человек пошел в Facebook и проработал в нем 4 года, то у него обычно уже появляется машина, подружка или жена, дом…. И все: он завяз. После этого он останется в Facebook, пока его не уволят.

Можете дать совет инвесторам по поиску хороших идей или хороших продуктов?

У меня нет нормального процесса. Я месяцами обсуждаю. Долго обсуждаем, одну идею в год инвестируем. Может быть, в будущем мы на поток поставим, но пока это штучный продукт.

Автор:

Источник